Установленные правила

Напомню отрывок из Султанов «Последний удар империи»:
11 февраля 1988 года в Степанакерт приехала большая делегация представителей высшего руководства Азербайджана. Делегацию возглавлял второй секретарь ЦК КП Азербайджана Василий Коновалов.

Утром 12 февраля Степанакертский горком партии собрал партийно-хозяйственный актив города: были приглашены первые лица предприятий, парторги и профкомы всех организаций.

Первым выступил Коновалов. Его речь изобиловала коммунистическими цитатами, а закончил он свое выступление следующими словами: "Мы четко знаем организаторов поименно и обещаем, что изолируем их от общества. Мудрость народа, в том числе и актива, как части народа, сводится к тому, чтобы осудить этот сепаратизм. Карабах всегда процветал, будучи в составе республики, был, есть и будет неотъемлемой частью Азербайджана".

После него выступили несколько подготовленных участников собрания, которые заученным голосом выражали недоумение "действиями некоторых экстремистов",

И, тут неожиданно на трибуне появляется начальник автоколонны 2718 Степанакертского ПАТО Максим Мирзоян. Вот некоторые выдержки из его выступления:

"Мой отец расписал матом Гитлера на стенах рейхстага. Сегодня расписывают мою мать - Карабах… С вашего ведома, товарищ Коновалов, в Шуше строится родник, символизирующий герб натовской Турции… В Шуше полностью исчезли вывески на армянском языке. Есть надписи на азербайджанском, русском и даже на английском языках, хотя сюда англичане не приезжают. А может, вы хотите, чтобы они приехали, как это было в 1918 году? Всем известно, чем это закончилось для армян…Баку жиреет…Степанакерт хиреет…" и т.д.
"Что вы предлагаете?". "Референдум", - отрезал Мирзоян и сошел с трибуны. НАСТУПИЛ МОМЕНТ ИСТИНЫ. Именно в этот момент многое, если не все, зависело от Коновалова, от его решительных действий. Именно в этот момент нужны были яркие выступления, содержащие многочисленные факты, а таких было множество, о провокационной деятельности внутренних и внешних сил в регионе, "
… Когда я это читала, вспомнила какой-то телеспектакль конца 80-х. Там инопланетяне прилетели с какой-то штуковиной, заставляющей всех делать нужные им действия. Т.е человек вначале падает, а потом начинает говорить не то, что говорил раньше. В числе прочего так случилось с каким-то большим начальником на чёрной «Волге». А не действовала эта штука только на того, кто никогда никому не подчинялся, т.е на какого-то местного 15-летнего парня.
Мне было лет 18 когда мы с одним типом опоздали на лекцию и с нас потребовали объяснений, извинений. Без этого не пропускали. Я уже собиралась решить вопрос с помощью грубой физической силы, но тип меня отодвинул и скороговоркой произнёс несколько фраз. Ему было за 40, он был директором кого-то ПТУ. Попытки выломать дверь когда можно открыть замок какими-то фразами выглядят в общем случае довольно странно. В данном конкретном эпизоде  Коновалов чутко прислушивается к происходящему и подозревает, что устами Мирзояна с ним говорит начальство. Ему всё равно, он готов привычно выполнить приказ, угадав новые правила и сказав те слова, которыми «открывается» новая ситуация. Хорошо. Его поведение по-своему рационально.
Описано некое событие. Но ведь для любого такого события нужны определённые социальные условия. В данном случае одним из условий является то, что государство хотя бы декларирует что все его граждане получат условную еду, если будут соблюдать установленные правила. За пределами этой системы взаимоотношений находятся разве уж совсем маргиналы типа криминала.
Далее наступает 1991 год. Государство декларирует, что он никому ничего не должно и прямо обещает, что выживут не все. Мол, мы будем выбирать, а кого не выберем тому не повезло. Вроде как конкуренция при приёме на работу. Население на это реагирует массовым уходом в чернуху. Весь малый бизнес платит до 80% зарплаты в чёрную, а иногда и 100. Это уже проценты населения. Не важно что они думают про политику. Важно что они экономически живут за пределами государства и в большей или меньшей степени осознают это.

Что касается крупных предприятий, то судя по тому, что видела я, налоги-то платят, но происходящее и его организаторов ненавидят всем трудовым коллективом, снизу доверху, хоть и с разной аргументацией. Это значит что никакого пиетета к начальству там тоже нет. И источник еды (которую должны давать за соблюдение правил) в нем тоже не видят. Общее отношение скорее такое:

https://www.youtube.com/watch?v=ZrZTOsS_q7A
Да, аристократия вы… помойки. Бомж, ты, сидящий выше всех. На мусорном ящике, а не на асфальте.
Это имеет какое-нибудь отношение к взаимоотношениям в 60-80-х годах? Тут всё намного злее хотя бы потому что значительная часть людей действительно выживает как хочет и может без этого самого официального начальства и без надежды что-то от него получить. Соблюдать правила нет никакого смысла. За это всё равно ничего не дадут. С другой стороны перебить всех несоблюдающих технически слишком сложно. Тихо надеяться, что они-таки вымрут сами.
Кого берут и кормят? На всё согласных и безопасных. Поскольку нужных мало, можно выбрать. Я в этот круг не попадаю ни при каких условиях даже если попытаюсь. У слишком сильного человека всегда может возникнуть соблазн применить тот или иной вид «физической» силы. Потому лучше таких просто не подпускать близко. Слово «физическая» не зря в кавычках. Хороший специалист например, может начать искать другую работу если ему чем-то не нравятся правила. Его сила в этом.
В результате получается, что за пределы системы «еда за правила» убирается ни то чтобы самая жизнеспособная часть населения, но достаточно жизнеспособная чтобы выжить и без правил и без тех, кто их устанавливает. И она так живёт.
В какой-то момент нелояльной а значит нелюбимой становится  вся техническая интеллигенция (и не только техническая). Владельцев башен в Москве это, впрочем, не смущает. Он намерены жить на деньги арендаторов офисных помещений. Прочее он не знают, не хотят и не могут. А это уже «крысы съехали вместе с мотором»:
https://www.youtube.com/watch?v=kCv60b2Z7nk
Физически, впрочем, никто не уезжает. Просто не входят в список тех кто может что-то получить при любых обстоятельствах и за любые слова. Им не поверят и будут правы))).
И, наконец, последний аккорд. Под большим вопросом  лояльность хотя бы региональных чиновников. Это-то должно быть управляемо. Прощупывание начинается в 2013 году. Результаты очень плохие. На потенциальных федеральных агентов – аналогов Мирзояна из 1988 года система реагирует довольно жёстко. Официального приказа сверху нет – иди вон. Тем не менее, к октябрю 2014 они дозревают до использования криминала для запугивания. Сразу надо сказать, что жалеть об этом начинают уже к декабрю 2014, чуть ни через месяц. Криминал радостно увидел в них источник денег. И это при сокращающейся кормовой базе. Отсюда и шантаж мол «я тебя видел» и что угодно. Не смотря на это 2015 год – пик попытки поставить территорию под криминально – теневой контроль. И ничего. Особо активных на территории устраняют, в том числе просто физически. Глава какого-нибудь сельпо пережил 90-е. Причём он-то пережил, а кто-то нет. Потому он уже, так сказать, без комплексов.

На этом фантазия, похоже, закончилась вместе с потенциальными исполнителями. Так с 2016 года и живём. А живём так потому, что у ситуации, когда кто-то за всё отвечает, но ничего сделать не может, имеет очень много плюсов.
Так что таких уж любителей жить по правилам сейчас уже довольно мало осталось. Я на заводе однажды спросила у одного из директоров что происходит. Он сказал, что уровень зарплат такой, что начальники цехов не всегда справляются с ситуацией. Рабочий формально зависит от предприятия. Реально тоже. Но при неком соотношении доходов и, соответственно, его отношении к происходящему, схема взаимоотношений перестаёт быть простой.
Так что нет у нас никакого ЦК, потому что ЦК был не для всех, но многих, Это была система, в которой что-то соблюдая что-то можно было получить. Ещё больше народу думало, что что-то можно.   Иллюзии тоже работают. Здесь же ни иллюзий, ни возможностей. И то и другое есть, но его в 10 раз меньше, например. Или только для 10 человек реально?))) Остальные живут своей жизнью.