Facebook и Янпольский

Отсюда:
https://www.facebook.com/theyanis/posts/10208718671793332

Бан с меня сняли через 24 часа. По жалобе от троллей на нехороший комментарий (обычный комментарий против тролля в комментах у Ивана Давыдова), последовавшей за жалобой от троллей на коммент у Романа Лейбова заблокировали все кроме чтения фесбука включая месенджер.
То есть этот месенджер которым я сдуру пользовался для общения с людьми в том числе и по делу.
Фейсбук совершенно безумное, тупое и злобное говно. Имейте в виду, что по жалобе каких-нибудь выблядков-путинофилов на зарплате вам его могут отключить в любой момент и НИКОГДА не используйте facebook messenger в качестве единственного канала общения ....
Facebook - тупое, жадное и лживое говно. Помните об этом. За лишний рекламный говнодоллар они сделают вообще все - убьют, украдут, изнасилуют или поддержат Путина. Твари
… Текст показался мне интересным из-за своего эмоционального накала. Когда в FaceBook-е почти ровно за год до выборов в США одно за другим начались «чудеса», я для себя подумала «Ага…» и тихо предпочла перемеситься в другое место, сильно радуясь тому, что сохранение текстов и дублирование ссылок в блоге смогло снизить ущерб от этой конторы до минимума. Осторожно предположу, что проект и задумывался как дикая халтура, в которую всеми мыслимыми способами надо было загнать людей, чтобы они в него писали. А потом все написанные тексты можно было похоронить тем или иным способом, где тихой блокировкой, где отключением пользователя, а где усложнением доступа к старой информации (благодаря последним изменениям до невозможности что-то найти). После этого всё это можно отключить/утопить и всё сказанное более чем месяц назад исчезнет в небытии как раз к выборам.
Наблюдаю, что сейчас доселе странный продукт начал стремительно портиться. Остаётся только выбросить его вместе со всей информацией. Не через месяц, конечно. И не отключить, конечно. Но уронить как технику так и капитализацию можно. Это, по-моему и началось причём сознательно. А списать всё можно будет на естественные причины (не признаваться же в реальных целях и ситуации). Лучше объяснить происходящее потерей интереса чем изначальной целью собрать и похоронить старые высказывания. А, может быть, всё было и не так. Это уже не важно.
А вот про лишний доллар, за который сделают что угодно точно. И именно это - вторая возможная причина происходящего. Происходящее может быть не изначально задуманным, а приплаченным прямо сейчас. Им предложат деньги и они сделают.
Никакой стерильности там не было никогда. А судя по происходящему сейчас нынешняя предвыборная компания будет даже грязнее предшествующих. Что там вообще происходит? Что конкретно происходит с FaceBook-ом? Не знаю. Но происходить может что угодно.
Вспомнился по этому поводу поучительный отрывок из «Маугли» Киплинга. Сказка – ложь, и не для индийцев эта сказка писалась, а для не менее падких на камушки-доллары англичан:

— Как ты думаешь, колючая тварь обернется в руках человека и убьет его? — спросил Маугли. — Белая кобра говорила, что это смерть.
— Увидим, когда догоним, — сказала Багира. Она бежала рысью, нагнув голову. — След одиночный (она хотела сказать, что человек был один), и от тяжелой ноши пятка ушла глубоко в землю.
— Гм! Это ясно, как летняя молния, — согласился ней Маугли.
И они помчались по следам двух босых ног быстры рысью, попадая то во тьму, то в полосы лунного света.
— Теперь он бежит быстро, — сказал Маугли, пальцы растопырены. — Они бежали дальше по сырой низине. — А почему здесь он свернул в сторону?
— Погоди! — сказала Багира и одним великолепным прыжком перемахнула через лужайку.
Первое, что нужно сделать, когда след становится непонятным, — это прыгнуть вперед, чтобы не оставлять путаных следов на земле. После прыжка Багира повернулась к Маугли и крикнула:
— Здесь второй след идет ему навстречу. На том втором следу нога меньше и пальцы поджаты.
Маугли подбежал и посмотрел.
— Это нога охотника-гонда, — сказал он. — Гляди! Здесь он протащил свой лук по траве. Вот почему первый след свернул в сторону. Большая Нога пряталась от Маленькой Ноги.
— Да, верно, — сказала Багира. — Теперь, чтобы не наступать друг другу на следы и не путаться, возьмем каждый по одному следу. Я буду Большая Нога, Маленький Брат, а ты — Маленькая Нога.
Багира перепрыгнула на первый след, а Маугли нагнулся, разглядывая странные следы ног с поджатыми пальцами.
— Вот, — сказала Багира, шаг за шагом продвигаясь вперед по цепочке следов, — я, Большая Нога, сворачиваю здесь в сторону. Вот я прячусь за скалу и стою тихо, не смея переступить с ноги на ногу. Говори, что у тебя, Маленький Брат.
— Вот я, Маленькая Нога, подхожу к скале, — говорил Маугли, идя по следу. — Вот я сажусь под скалой, опираясь на правую руку, и ставлю свой лук между большими пальцами ног. Я жду долго, и потому мои ноги оставляют здесь глубокий отпечаток.
— Я тоже, — сказала Багира, спрятавшись за скалой. — Я жду, поставив колючку острым концом на камень. Она скользит: на камне осталась царапина — Скажи, что у тебя, Маленький Брат.
— Одна-две ветки и большой сучок сломаны здесь, — сказал Маугли шепотом. — А как рассказать вот это? А! Теперь понял. Я, Маленькая Нога, ухожу с шумом и топотом, чтобы Большая нога слышала меня.
Маугли шаг за шагом отходил от скалы, прячась между деревьями и повышая голос, по мере того как приближался к маленькому водопаду.
— Я — отхожу — далеко — туда, — где — шум — водопада — заглушает — мои — шаги, — и здесь — я — жду. Говори, что у тебя, Багира, Большая Нога!
Пантера металась во все стороны, разглядывая, куда ведет отпечаток большой ноги из-за скалы. Потом подала голос:
— Я ползу из-за скалы на четвереньках и тащу за собой колючую тварь. Не видя никого, я бросаюсь бежать. Я, Большая Нога, бегу быстро. Путь ясно виден. Идем каждый по своему следу. Я бегу!
Багира помчалась по ясно видимому следу, а Маугли побежал по следу охотника. На время в джунглях наступило молчание.
— Где ты, Маленькая Нога? — окликнула Багира.
Голос Маугли отозвался в пятидесяти шагах справа.
— Гм! — произнесла Багира, глухо кашляя. — Оба они бегут бок о бок и сходятся все ближе!
Они пробежали еще с полмили, оставаясь на том же расстоянии, пока Маугли, который не пригибался так низко к земле, не крикнул:
— Они сошлись! Доброй охоты! Смотри-ка! Тут стояла Маленькая Нога, опираясь коленом на камень, а там — Большая Нога.
Меньше чем в десяти шагах от них, растянувшись на гряде камней, лежало тело крестьянина здешних мест. Тонкая оперенная стрела охотника-гонда пронзила ему насквозь спину и грудь.
— Так ли уж одряхлела и выжила из ума белая кобра? — мягко спросила Багира. — Вот, по крайней мере, одна смерть.
— Идем дальше. А где же та, что пьет слоновью кровь, — где красноглазая колючка?
— Может быть, у Маленькой Ноги. Теперь след опять одиночный.
Одинокий след легконогого человека, быстро бежавшего с ношей на левом плече, шел по длинному пологому откосу, поросшему сухой травой, где каждый шаг был словно выжжен каленым железом.
Оба молчали, пока след не привел их к золе костра, укрытого в овраге.
— 0пятъ! — сказала Багира и остановилась, словно окаменев.
Тело маленького сморщенного охотника лежало пятками в золе, и Багира вопросительно посмотрела на Маугли.
— Это сделано бамбуковой палкой, — сказал Маугли, взглянув на тело. — У меня тоже была такая, когда я служил человечьей стае и пас буйволов. Мать Кобр — мне жаль, что я посмеялся над нею, — знает эту породу, и я мог бы об этом догадаться. Разве я не говорил, что люди убивают от безделья?
— Право же, его убили ради красных и голубых камней, — ответила Багира. — Не забудь, что я была в княжеском зверинце в Удайпуре.
— Один, два, три, четыре следа, — сказал Маугли, нагибаясь над пеплом костра. — Четыре следа обутых людей. Они ходят не так быстро, как охотники-гонды. Ну что худого сделал им маленький лесной человек? Смотри, они разговаривали все впятером, стоя вокруг костра, прежде чем убили его. Багира, идем обратно. На желудке у меня тяжело, и, однако, он скачет то вверх, то вниз, как гнездо иволги на конце ветки.
— Плохая охота — упускать добычу. Идем за ними! — сказала пантера. — Эти восемь обутых ног недалеко ушли.
Они бежали целый час молча по широкой тропе, протоптанной четырьмя обутыми людьми. Уже настал ясный, жаркий день, и Багира сказала:
— Я чую дым.
— Люди всегда охотнее едят, чем бегают, — ответил Маугли, то скрываясь, то показываясь среди невысоких кустарников, где они теперь рыскали, обходя незнакомые джунгли. Багира, слева от Маугли, издала какой-то странный звук горлом.
— Вот этот покончил с едой! — сказала она. Смятый ворох пестрой одежды лежал под кустом, а вокруг него была рассыпана мука.
— Тоже сделано бамбуковой палкой. Гляди! Белый порошок — это то, что едят люди. Они отняли добычу у этого — он нес их пищу — и отдали его в добычу коршуну Чилю.
— Это уже третий, — сказала Багира.
«Я отнесу свежих, крупных лягушек Матери Кобр и накормлю ее до отвала, — сказал себе Маугли. — Этот кровопийца — сама Смерть, и все же я ничего не понимаю!» — Идем по следу! — сказала Багира. Они не прошли и полумили, как услышали ворона Кауа, распевавшего Песню Смерти на вершине тамариска, в тени которого лежало трое людей. Полупотухший костер дымился в середине круга, под чугунной сковородкой с почерневшей и обгорелой пресной лепешкой. Возле костра, сверкая на солнце, лежал бирюзово-рубиновый анкас.
— Эта тварь работает быстро: все кончается здесь, — сказала Багира. — Отчего они умерли, Маугли? Ни на ком из них нет ни знака, ни ссадины.
Житель джунглей по опыту знает о ядовитых растениях и ягодах не меньше, чем многие врачи. Маугли понюхал дым над костром, отломил кусочек почерневшей лепешки, попробовал ее и сплюнул.
— Яблоко Смерти, — закашлялся он. — Первый из них, должно быть, положил его в пищу для тех, которые убили его, убив сначала охотника.
— Добрая охота, право! Одна добыча следует за другой! — сказала Багира.